Хотела бы о многом. Но буду - о Нем.

И не в моем вечном застревании в Пасхе Крестной и шире - в Страстной - дело, когда так нереально переключиться на радость от со-страдания. Я сознательно хочу именно и только о Нем, как смогу. Потому что все радости открытий и другие вырвавшей меня в вечность недели важны и дороги иначе. Потому что устала, что в Такой День не помнят о Нем, не говорят о Нем, кроме заученного пароля... и не хотят слушать... И пусть все другое подождет. Я заставлю все остальное внутри себя ждать.

У меня нет никакой осязаемой цели, кроме потребности записать для себя свое проживание и переживание вместе с Его Церковью Его пути. Пусть путано, кратко и неполно. Все эти песнопения и молитвы, осмысляющие произошедшее в Иудее во время оно, я слушаю, а теперь и читаю, каждый год. Но мой медленный разум воспринимает и усваивает многое с задержкой. Или даже каждый раз заново.

Когда-то плачь Богородицы о Сыне меня потряс. ("Вижу утробу Мою на руках, в нихже Младенца держах, с древа прияти, вещаше Чистая: но никтоже, увы Мне, Сего даде. <...> Приимши Его с плачем Мати неискусомужная, положи на колену, молящи Его со слезами и облобызающи, горце же рыдающи и восклицающи. Едину Надежду и Живот, Владыко, Сыне Мой и Боже, во очию свет Раба Твоя имех, ныне же лишена бых Тебе, сладкое Мое Чадо и любимое. Болезни и скорби, и воздыхания обретоша Мя, увы Мне, Чистая, горце рыдающи, глаголаше, видящи Тя, Чадо Мое возлюбленное, нага и уединена, и вонями помазана мертвеца. <...> Избавляяй болезни, ныне приими Мя с Собою, Сыне Мой и Боже, да сниду, Владыко, во ад с Тобою и Аз: не остави Мене едину, уже бо жити не терплю, не видящи Тебе сладкаго Моего Света." - но это нужно читать от и до со всею логикой проживаемого Матерью от пути на Голгофу и далее)

Теперь я глубоко уязвлена была другим, рефреном проходившим по всей неделе:

"Сия глаголет Господь иудеем: людие Мои, что сотворих вам? Или чим вам стужих? Слепцы ваши просветих, прокаженныя очистих, мужа, суща на одре, возставих. Людие Мои, что сотворих вам? И что Ми воздасте? За манну желчь: за воду оцет: за еже любити Мя, ко Кресту Мя пригвозидисте. <...>

Влекомь на Крест, сице вопиял еси, Господи: за кое дело хощете Мя распяти, иудее? Яко разслабленныя ваша стягнух, зане мертвецы аки от сна возставих, кровоточивую исцелих, хананею помиловах. За кое дело хощете Мя убити, иудее? Но узрите, в Негоже ныне прободаете Христа, беззаконнии.

Егда на Кресте пригвоздиша беззаконнии Господа славы, вопияше к ним: чим вас оскорбих? Или о чем прогневах? Прежде Мене кто вас избави от скорби? И ныне что Мне воздаете, злая за благая? За столп огненный , на Кресте Мя пригвоздисте: за облак, гроб Мне ископасте: за манну, желчь Мне принесосте: за воду, оцтом (уксусом) Мя напоисте. <...>

людие Мои, что сотворих вам? Не чудес ли исполних Иудею? Не мертвецы ли воскресих единем словом? Не всякую ли болезнь исцелих и недуг? Что убо Ми воздаете? Вскую не помните Мя? За исцеления раны Мне наложивше, за живот умерщвляюще, вешающе на древе, яко злодея, Благодетеля: яко беззаконна, Законодавца: яко осужденна, всех Царя. <...> "

До сего года я переживала это все зрителем (т.е. было и иначе, но именно в нужное время, на Страстной - зрителем):

"Днесь висит на древе, Иже на водах землю повесивый: венцем от терния облагается, Иже Ангелов Царь: в ложную багряницу облачается, одеваяй небо облаки: заушение прият, Иже во Иордане свободивый Адама: гвоздьми пригвоздися Жених Церковный: копием прободеся Сын Девы.

Страшное и преславное таинство днесь действуемо зрится: неосязаемый удержавается: вяжется, разрешаяй Адама от клятвы: испытуяй сердца и утробы, неправедно испытуется: в темнице затворяется, Иже бездну затворивый: Пилату предстоит, Емуже трепетом предстоят небесныя силы: заушается рукою создания Создатель: на древо осуждается, судяй живым и мертвым: во гробе заключается Разоритель ада. Иже вся терпяй милосердно и всех спасый от клятвы, Незлобиве Господи, слава Тебе.

Одеяйся светом, яко ризою, наг на суде стояще, и в ланиту ударение прият от рук, ихже созда: беззаконнии же людие на Кресте пригвоздиша Господа Славы: тогда завеса церковная раздрася, солнце померче, не терпя зрети Бога досаждаема, Егоже трепещут всяческая.

Законоположницы Израилевы, иудее и фарисее, лик апостольский вопиет к вам: се Храм, Егоже вы разористе, се Агнец, Егоже вы распясте и гробу предасте: но властию Своею воскресе. Не льститеся, иудее: Той бо есть, Иже в мори спасый и в пустыни питавый: Той есть Живот, и Свет, и Мир мирови.

А теперь этот взгляд изнутри, усиленный призывом о.Александра Л. попробовать понять Его тем механизмом, которым мы пользуемся обычно, ставя себя на место другого, уязвил новым оттенком горечи и боли. Эта прямая речь изменила и угол зрения, и остроту восприятия, и вообще все. "Людие мои, что Я вам сделал?" Я еще не ощутила себя теми, к кому обращался Он в упреке. Но это ощущение одиночества, оставленности, всеобщего предательства, безразличия в какой-то малой мере возникло. И пусть эти горькие упреки оканчиваются опущенными мною при цитировании обещаниями призвать языческие народы и дать отвергнутую избранным любимым Израилем вечную жизнь им, Он, умирая, раскрыв в объятиях руки, продолжает спасать и молиться о Своих предателях и мучителях, и, воскреснув, не мстит.

И еще одна прямая речь в молитвенных песнопениях билась во мне в такт дыханию и сердцу двое суток почти не прерываемым мотивом из динамиков, соединяя два края бездны времени между двумя Пасхами - Крестной и Воскресной:

Не рыдай Мене, Мати, зрящи во гробе Егоже во чреве без семене зачала еси, Сына. Востану бо и прославлюся, и вознесу со славою непрестанно яко Бог верою и любовию Тя величающия. (Перевод)(Перевод: Не рыдай о Мне, Мама, видя во гробе Сына, Кого без семени зачала и носила. Ибо восстану и прославлюсь, и вознесу, как Бог, с верою и любовью непрестанно Тебя славящих)

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

***
Есть одно место на земле и есть один небольшой временной отрезок, куда можно было бы слетать, перенестись, съездить, если бы это было возможно.

Оказавшийся в этом месте и в это время человек сразу ощутил бы тревогу. Эта тревога была разлита в воздухе в тот день, и ее невозможно было не заметить.

В городе намного больше народа, чем в обычные дни. Это ради праздника съехались люди, кажется, отовсюду. И все они, местные и приезжие, спорят и кричат, злобно шутят и произносят проклятия, шепчут молитвы и тайком утирают слезы из-за одного Человека.

Вот Он, согнувшийся и уставший, выходит из городских ворот, влача за Собою на плече тяжелый крест. Его сопровождают солдаты и большая толпа народа. Он странно одет – в какое-то тряпье, успевшее пропитаться кровью. И на голове у Него – колючий венок из твердого терновника, на который даже смотреть страшно. В воздухе слышен свист бичей. Время от времени бич обрывает свой зловещий свист, опустившись на спину Человека с тяжелым крестом на плече.

Можно подойти поближе и рассмотреть черты Его лица. Оно обезображено. И, видимо, именно кровь Его, которой уже пролилось немало, распаляет и солдат, и окружающую их толпу. Люди кричат, а солдаты бьют Человека. И те, и другие вошли во вкус и не успокоятся, пока Он не умрет.

И случайному зрителю этой сцены тоже надо определиться. Сам воздух происходящего требует стать на чью-то сторону, а не просто наблюдать со стороны. Нужно либо повторять гортанные ругательства на непонятном языке и постепенно распаляться невесть откуда взявшейся кровожадностью, либо сделать что-то другое. Но что? Вступиться за Него? Молиться Ему? Зарыдать о Нем и отойти в сторону, наблюдая, как неумолимо идет к финалу эта трагедия?

Можно помочь Ему нести крест. Он уже падал не раз под его тяжестью, и солдатам придется заставить кого-то помогать, чтобы Осужденный дошел до места казни, а не умер по дороге.

«Я много раз слышал об этом, но не думал, чтобы это было так страшно», – пронесется в голове случайного зрителя. Этот случайный зритель захочет быстрее уехать, вернуться в машину времени и исчезнуть отсюда. И потом дома, в привычной обстановке, он будет клясть себя за этот каприз, за это путешествие. Он постарается забыть то, что видел, потому что душа его ощутит, что жить по-старому после увиденного невозможно. Он захочет, по крайней мере, отвернуть лицо и бежать куда попало. Но, видно, таково свойство этого зрелища – оно делает свинцовыми ноги всех, кто его увидит, и не позволяет убегать, пока все не окончится.

Он так и будет стоять, а процессия с Осужденным будет медленно к нему приближаться. Когда всего несколько шагов будут отделять случайного зрителя от Того Человека, Приговоренный к смерти поднимет лицо и их взгляды встретятся. Кровь, заливающая лицо, не помешает Тому Человеку посмотреть в глаза случайного зрителя пристально и увидеть душу его до самого дна.

У них будет очень мало времени для этого диалога глазами. Скоро бич солдат, свистнув, опустится на избитую спину, и Человек продолжит движение. Но за эти несколько секунд произойдет все то, что должно произойти; все, ради чего нужны были бы такие путешествия, будь они возможны.

***
«Тебя избили так безжалостно, Господи», – скажет человеческое сердце, и Господь прочтет эти слова в глубине человеческих глаз. Это будут именно слова сердца, а не ума. Ум умолкнет, знания отлетят, опыт испарится. И только одно лишь сердце способно будет выговаривать то, что скрывалось в нем до этого часа.

«Тебе словно отомстили за то, что Ты исцелял, кормил и миловал. Если бы Ты был злым, Тебя бы били меньше. Таковы люди.

Но кто согрешил так тяжко, что Ты, невинный и праведный, должен так пострадать? Кто виноват в этом кошмаре? Как зовут его?»

Тут бич еще раз хлестнет Человека, и Он, поправив на плече тяжеленный крест, двинется дальше. До места распятия останется уже немного. И только еще одну фразу Он произнесет, проходя мимо замершего на месте зрителя: «Я иду умирать за тебя».

Эту фразу Он скажет немцу – по-немецки, японцу – по-японски и русскому – по-русски. А тысячи других слов, оставшись несказанными, сами зазвучат в голове очевидца.

Разве так тяжел грех мой? – Да.

Разве нельзя иначе спасти человека, не такой дорогой и ужасной ценой? – Нельзя.

Что же мне делать дальше? Я спасен или раздавлен? Скажи мне еще что-нибудь, Господи. Только не уходи молча!

И еще одна фраза прозвучит как ответ от Него, хотя Он продолжит путь, не оборачиваясь.

«Дождись Моего Воскресения».

(с)
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

И я дождалась...

Ляльчась с двухмесячным генератором нежности, прижимая к себе ее так, как, должно быть, Другая Женщина прижимала когда-то Другое Дитя, теперь Лежащее во гробе, я сфокусировала слух на вечновключенном телевизоре, где в одинадцать вечера Великой Субботы пытались донести что-то о Нем тем, кто в большинстве своем обрядоверно "крестил яйца" до, и будет традиционно произностить нужные слова "Христос воскресе", мучительно вспоминая требуемый ответ, после. И в какой-то момент я услышала некую реконструкцию реакции знавших Его людей на слова Ангела, на слова пришедших воздать последние почести женщин. Недоумение, неверие, сомнения и, наконец, неуверенная радость. И я задумалась, наверное, впервые, как же, действительно, это могло быть? И Кем Он был для тех, кто реагировал недоумением? Кем Он был для тех, кто не поверил? Кем Он был для тех, чье сердце вопреки всему опыту человечества отозвалось надеждой, верой и счастьем знать, что Дорогой, Близкий, Важный Человек Жив. И - чуть позже уже - радостью, что не обманулись, что Он и есть Мессия, Сын Божий, что все слова Его - истина.

Я сейчас второй день вне храма. И словно вне Жизни. И, кажется, в будущем, если доживу и Бог (и работа) даст, использую весь свой отпуск, не оставляя ничего на лето и т.п., чтобы и первую неделю Пасхи Жить. Я училась Жить, следуя Идущему на смерть. Но я еще не пыталась учиться Жить, дыша с уже Воскресшим. И я подумала, что, пожалуй, я после того, как путь Страстной седмицы пройден, и Он обретен Живым, в таком же недоумении и растерянности о том, как быть, как жить теперь и дальше, в каких были апостолы и ближние Его в те дни, когда они Его лишились. Ведь мне их история известна и знакома, я знаю, что за воскрешением Лазаря будут почести входа в Иерусамлим, а за почестями будет бесчестие и смерть, а за несколькими сутками безмолвного сиротства будет Встреча... Но я не знаю своей истории... я не знаю своего пути, даже если это путь в изменившимся навсегда мире сбывшихся пророчеств, Живого Христа. И на этом пути я, а не они уже, проверяюсь каждую секунду на верность, на веру, на доверие, на любовь... и никаких ориентиров и знаков, кроме Его слов так же, как у них, у меня нет.

И мне страшно. Потому что я знаю, Он меня не оставит никогда. Это я и только я могу Его оставить. И оставляю. Еще острее ощущая, что только в Нем и с Ним жизнь. Но так и не умея Жить.

Дивущино

Белый кувшин молока - полнолуние сада -
Круглая скатерть стола небосводом содержит.
Яблони ветренно спят, ароматна прохлада.
Паданку вытру травою, горбуху отрежу,

Бережно выпью мерцание лунного сока,
Слушая всплеск мотыльков с комариным сопрано.
Вспомню, что тишь эта ждать меня будет до срока
Снова, чтоб матерью дуть на смертельные раны.

...Больно обугленный ствол извивается голо,
Сизым пятном - рукомойник прикрученный дедом.
Жалит шиповник, крапива и крынки осколок
Прикосновеньем любви, за которой я еду.

Звезды рассыпались в прах с темно-синего днища
Пылью на выцвевшем заантресоленном фото
Мертвой деревни, где ныне пырея жилище.
Некуда ехать. Но словно зовет меня кто-то.

9-12/4/11

И дело не в названии городов и с ними связанном... дело в смысле взгляда "на тебя" и том, что он означает.

читать дальшеВ Лесосибирском музее современного христианского искусства действительно искусство, действительно современное и действительно христианское. И библейские сюжеты в стиле супрематизма — это еще не самые смелые экспонаты. Но больше всего обжигает сознание картина «Бегство Лота», написанная в реалистической манере. На ней запечатлен момент, когда жена праведника Лота, ослушавшись Бога, обернулась, чтобы взглянуть на гибнущие Содом и Гоморру, и превратилась в соляной столп. Осторожно, это картина-ловушка! Потому что Лотова жена смотрит прямо на тебя — а значит, это ты гибнешь вместе с Содомом и Гоморрой.

Цитата из очень тяжелой для меня статьи о проблемах моей Церкви (не связанных с цитатой), потому я не готова давать ссылку на источник во избежании дискуссий, наступающих на мои раны.
Но автора укажу. Автор - Дмитрий Соколов-Митрич

смотреть картинуКартина. Я ее все-таки нашла:

МУЩЕНКО И.В.. “Бегство Лота” холст масло (120 х 82) Красноярск, 2001г.

Меня можно поздравить с Событием. На прошедшей неделе я решилась на две вещи.

Написала письмо в Синхаз. И зарегистрировалась на сайте для бронирования билетов.

Благодаря поддержке и советам Лариш и Архиепископа я умудрилась не сдохнуть от инфаркта и теперь знаю, как делать и то, и другое. А благодаря помощи и поддержке Мамонтеки я до вышеописанных собтий неделю уже не падала в обморок от мысли о том, что я (!!!) добываю билеты в Синзаз!

А еще я даже получила ответ автоответчика синхазовского! Пусть это банальность. Зато в моей почте теперь живет целое письмо из Синхаза!!!

Осталось дело, собсно, за малым. Не профукать билеты, написать новое письмо в Опи и вымолить ответ с бронью =) И сопроводить Брата с супругой инструкциями.

У меня даже больше не дрожат руки. И мне даже не снились ужасы про Будапешт!

Жаль, что Брат посмотрит не Свадебный танец...там как раз Йонелом лучший венгр =) Но надеюсь, его нам выдадут в Сне...

В общем, слава Богу за все.

Наконец-то я добралась туда! В церковь у того Муринского ручья, в котором я когда-то купалась, и рядом с которым стоит мой старый дом, наш общий некогда дом, где теперь живет тетя, кузина с мужем и двое их детей. А в квартале живет другая моя кузина. Мать крестницы. Рядом ее родители. А между двумя кузинами мой троюродный брат с женой и детьми... А с другой стороны ручья, чуть подальше, двоюродная бабушка в доме прадеда и прабабушки...



Здесь пара фотографий 2008г. и рассказ о храме

Такие места... уже забывшиеся, но какие-то свои... Две башни домов - как ворота к дорожной круговерти и Храму за ней.

Ехала с работы голодная, на Академической купила невкусный пирожок, половину сгрызла до автобуса, вторую догрызала, специально медленно идя к храму. 93ий остановился прямо на нужной стороне. А напротив остановка всех трех автобусов в мою сторону, к дому. Я ехала и думала, во сколько же там служба вечером. В 17 или в 18. Прикидывала, что буду делать, если службы не окажется вовсе...

Служба оказалась в 16:00. И я опоздала уже на 30 минут. Я не знаю никакого другого храма в Питере, где бы так рано начинали служить всенощную!

Огромная высоченная лестница - беда бабушек и наследие, пожалуй, Псковщины, хотя сам храм в византийском стиле, а за дверями... Я просто обомлела... Во весь апсидный полукруг полусферы Богородица с покровом в руках. И ощущение такое, что покров просто провисает над алтарем, чья стенка гораздо ниже изображения. Я только потом поняла, что это не мозаика... Глубокий синий цвет одежд Богородицы на темно-золотом светящемся фоне... Под нею надпись, логичная для алтарной стены, по-славянски: Сия есть Кровь Моя нового завета за вас изливаемая, сие есть Тело Мое за вас ломимое". А ниже Христос-Пантократор, хотя для меня Пантократор это в византийском стиле, а здесь Вседержитель - т.е. на Престоле с предстоящими ангелами и святыми... вот я не люблю новые иконы... точнее иконы образца 18 века с барочными пухлыми лицами и ручками, с натуралистичностью... но здесь я даже не могу назвать стиль... очень просто, лаконично... но очень душевно. И запрестольное изображение такое огромное, а круг, вырезанный в Царских вратах, такой большой, что даже при закрытых вратах Христос виден. И это потрясает...

Храм - ротонда. Мне было привычно и легко. Ведь Ильинский тоже круглый. Пол изумительный - наборный арнамент из гранита или мрамора, уж не знаю. Храм еще не до конца отделан: иконостасная стена просто белая с парой необходимых икон (Христа, Богородицы и Тайной Вечери + Благовещение на Царских Вратах), и вообще все белое, кроме простенков у колон, которые мягкого желто-бежевого цвета.
Но мне очень понравилась эта простота.... Мне кажется, довольно золота на апсиде... его больше не нужно нигде, правда. И эта белая почти несуществующая благодаря "вырезу" алтарная стена именно такая, какая нужно: без вычурности, смиренная и неброская... Ведь главное - за ней. И свет из окон купола отражается от белых стен и напоняет храм... Что еще нужно? Сверху справа расположился хор, слева место чтеца. Такие два подобия балкончиков в филармонии, только безупречно белые.

И везде живые растущие цветы, пальмы... Думаю, на срезанные просто нет денег. Я прочитала вчера, что храм строили на собранные людьми деньги, потому так долго вышло. Но зато любовь чувствуется, правда. Снаружи такой красного кирпича крепыш... внутри воздушный прозрачный и гораздо больше, чем снаружи... Дом Божий.

Священник один. Даже без дьякона, только один чтец в помошниках. И бабушки в дополнение к бабушкам-свечницам в двух нишах рядом с входом. Приветливые, открытые...

Батюшке было, как мне показалось, трудно служить. Ощущение, что он плохо себя чувствовал. Хотя ему 50-60 от силы. Низенький, чуть полноватый с тихим голосом. Совершенно не елейное лицо... Но мне мгновенно захотелось за него молиться. И я молилась. Почему-то четко вспомнила чьи-то воспоминания об одном из священников в советские времена. Батюшка тот страдал крайней степенью диабета, из-за чего был очень грузен (не в пример этому). Ему было трудно передвигаться, совершать любое движение: скакало давление и т.п. Но он, преодолевая все, служил литургию, после чего просто не мог встать. И когда его просили покрестить, уже просто не мог двигаться. И не крестил. Но на литургисание Бог давал ему силы...

А еще мне захотелось остаться в этом храме. Копить деньги на какие-то нужды именно этого храма, организовывать воскресную школу для детей и молодежи, чтобы у батюшки появились помошники-алтарники... просить Владыку о втором священнике... Я почему-то была уверена, что это храм Георгия Победоносца... т.е. небесного покровителя моего дедонечки. И была потрясена вчера, когда прочитала, что он Сретенский... Ведь Серетенье один из моих любимейших праздников!

Как-то летом, идя забирать у кузины ее маленького брата по отцу, я встретила бабулю православной наружности, спросила про этот храм. Она сказала, что "не намолен", и ей там трудно молиться, и что она ходит в Сергия Радонежского у Областной больницы. Но мне сегодня было очень легко и радостно молиться в этом храме...

Масло на елеепомазании пахло гвоздикой. Ммм!...

А от проповеди о.Георгия мне впервые за долгое время хотелось плакать от того, что говорит на проповеди священник... ком стоял в горле, и слезы резали глаза. Он говорил о Христе, о том, почему эта суббота - суббота похвалы Божией Матери... углубляясь и забегая вперед к Вербному, к Распятию... к Воскресению... Хотел и начал о Марии Египетской... но все равно сразу заговорил о Христе. И его тихий голос становился громким, властным... У иконы в центре стояла пожилая дама и мальчик лет 11ти. В середине проведи стоявший сзади мужчина бесцеремонно дернул ее сквозь народ и они ушли все втроем... Я глянула на них... И батюшка замолчал. Сбился. Потом он долго смотрел мне в глаза... и я не могла понять, почему мне... может, потому, что я чуть повернула голову, отпав от того общего, что образовала в нас всех его речь... и несколько неловко и горько сказал, что это движение, брожение туда-сюда (он думал, свечки поставить) оно сбивает... "я рассказываю... я этим живу!.. "... И тут же закрыл глаза руками, а потом продолжил прерванную мысль. Но вот это "я этим живу"... зацепило глубоко... и я подумала, что я тоже хочу так как он этим жить...

А говорил он известные, простые вещи... которые, будучи повторенными мною, не произведут впечатления, хотя сами по себе безусловно впечатляющи...

А потом была общая исповедь. Я от свечницы уже знала, что утром в 9-30 надо будет приводить крестницу и что исповедь общая... но я не думала, что ТАКАЯ... Он прочитал молитвы, мы наклонились, он накрыл всех епитрахилью... и сказал: "скажите в сердце своем Господу все, в чем каетесь"... Не прочитал, как бывает на общих исповедях, краткий перечень страстей/грехов, ничего... Но я слышала, как народ вокруг шмыгает носами... и я сама достала бумажный платок... Потому что та проповедь коснулась души любовью, рождая покаяние и желание быть с Богом. А потом была разрешительная молитва, и все тихонько самостоятельно подходили ко Кресту и Евангелию... У нас такое только на Пасху. И на Рождество.

Я вышла в задумчивости... исповедоваться ли мне теперь завтра у духовника... Или нет... Или поехать на службу в Сретенский снова... И еще в огорчении: общая исповедь приемлема для взрослых, воцерковленных, имеющих опыт личной исповеди и могущих попросить о ней... А для ребенка 9ти лет... который не поймет ничего в такой общей... нужна именно личная... И это так грустно, что в этот дивный храм я не могу звать кузину с крестницей... Другую же кузину с детьми пока могу. Но ее дочке в мае будет 7... и начнется та же песня...

Вчер Брат написал мне "Венгрия в опасности" потому что подняли цены.

Сегодня он сообщил, что она выздоравливает, но!

Брат в итоге едет в Венгрию. НО с 21 по 28 мая!!!! Когда НЕТ РиДж!!!!!
Он расстроен. Я просто в трауре. Уламываю идти на Алом или Мениассонь... Он думает. Просит, чтоб я выбрала.

Вечером отправлю ему спектакли...

Все. Ушла опять в затвор.

Вот так незаметно я про@@ великий пост... началась предпоследняя его неделя... По-моему так отвратительно я еще его не проводила... Хотя я склеротик... все может быть. Или нет. Не может... в такой яме я еще не сидела, наверное, никогда. Потому и благословенное время сливаю в сортир...

На этом месте самобичевание прекращаем, ибо если нет, то создаем отдельный для этого дневник.

Но, собственно, я о другом.

Я, конечно, быдло... но мне нравится, что в дневник не тянет. И даже кровавые папины сериалины как-то цеплятельнее. Собственно, потому и быдло. Папе быдлом быть не грозит. А вот я туда уже давно записалась...

Жаль только то, иногда, что на Кузькин дневник у моих браузеров устойчивая аллергия... То они ВООБЩЕ не желают там комментировать - напечатать что-либо просто невозможно: курсор не становится в нужное место, либо не видно, что именно я печатаю... Ведь хоть и трудно мне с "моим" ученым логиком, а он единственный христианин, пишущий на христианские темы, в моем окружении.

Еще более, жаль, естественно, что убрав из жизни дневники, я тупо заменила шило на мыло... а не занялась важным...

Кстати... кто не в курсе из православных. КАНОН АНДРЕЯ КРИТСКОГО ЧИТАЕТСЯ ЗАВТРА, А НЕ В СРЕДУ, ИБО В СРЕДУ ВСЕНОЩНАЯ НА БЛАГОВЕЩЕНИЕ.

В понедельник Брат выкупает путевки. Ввиду того, что много пришлось думать об этой его поездке и вкупе читать сиреневый дневник, мне приснился кошмар.
Я уже не помню подробностей... но стойко помню ощущение запредельного ужаса, дрожащих членов тела и прострацию: мне снилось, что я заполняю какую-то бесконечную анкету в посольстве... на венгерском... При этом кто-то из венгроманов даже пытается помочь... но т.к. писать надо от руки, а мандраж невозможный, я никак не могу это пиип анкету заполнить... и с возрастающим ужасом думаю о том, что, если какая-то анкетка это такие нервы, что же со мной будет при приземлении самолета...
В общем, проснулась я счастливая, что никуда я не лечу, ничего мне не надо, и для мадьярского хэпинесса вполне достаточно роликов с Сильвестром и отчетов.

БРАТ СОГЛАСИЛСЯ ПОЙТИ НА РИДЖ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
*Бегает по потолку, прыгает на высоту трансформерского роста и вопит "аллилуйа"*
Конечно, по закону вселенской подлости, Сильвестра ему не выдадут, как пить дать, но.... сам факт!

Люди, венгроманы... снова мне нужна ваша милосердная помощь!

Как забронировать и/или купить билеты на 15.05 на 19:00?
Делать все буду я... его жена, как выяснилось, английский понимает, но не говорит...

UPD
м... у меня ощущение, что там уже все раскуплено (

До сего дня я не была в курсе существования группы Расмус и данной песни в частности.
У ОП обнаружила, возрадовалась. Скачаю, буду слушать. Что редко, нравится и мелодия, и текст. И исполнение. И даже жаль, что во флешмобе некому ее дать. А я б дала =))))))))))))



И еще. Теперь З.С. вспомнило про свой ТиДж... и мечтает о соответствующем клипе под эту музыку. Но увы, мувимейером не владеем =)

Переводы меня не устроили оба... жаль, сделать свой, чтоб петь, адекватным не смогу. Разве что сплагиатить идею, потом зарифмовать под другой размерчик. Красивые образы.

ТекстShe was like April sky,
Sunrise in her eyes
Child of light, shining star, fire in her heart
Brightest day melting snow
Breaking through the chill
October and April

He was like frozen sky
In October night
Darkest cloud, endless storm,
Raining from his heart
Coldest moon, deepest blue,
Tearing down the spring
October and April

Like hate and love
Worlds apart
This fatal love was like poison right from the start
Like light and dark
Worlds apart
This fatal love was like poison right from the start

We were like loaded guns
Sacrificed our lives
We were like love undone
Craving to entwine
Fatal touch
Final thrill
Love was bound to kill
October and April

Like hate and love
Worlds apart
This fatal love was like poison right from the start
Like light and dark
Worlds apart
This fatal love was like poison right from the start