Старые новые инсайты. Неприятные.
Люблю ляль за то, что они удобны. Они наивны и добры, открыты. Их можно переставить, их можно отвлечь... им не нужно многого - только еда, сон, игрушки, поглаживания и доброе отношение. Они еще - когда маленькие - несамостоятельны. То есть, у них нет своей воли. Ими можно управлять. Это удобно.
Люди взрослые неудобны. Подростки уже тоже неудобны. Я не люблю неверующих людей. Они неудобны. Они причиняют боль и постоянно угрожают чувством вины. И ничего нельзя с ними поделать. Только перестать с ними общаться.
Одинокие люди ужасны. Как невротик из невротической потребности в любви подобно утопающему душит приплывшего за ним человека, одинокие люди набрасываются со всей жадностью на того, кто имел неосторожность, глупость или тимуровское желание помочь, пытаясь завладеть всем свободным временем, каждым вздохом, всем человеком единолично. Я знаю это с другой стороны. Со стороны одиночества. Теперь регулярно попадаюсь одиноким. Не думаю, что можно отделить любовь и желание выполнить заповедь. То есть это не должно быть так. Но я теперь как полная лодка с народом Титаника. Еще один лишний человек, и потонет. Или придется кого-то выкинуть. И двигаться нет сил. Только держаться на плаву непонятно как. И когда меня просят сопроводить в храм это в какой-то степени подло. Потому что в такой просьбе я не могу отказать, хотя отчетливо понимаю, что человек банально цепляется хоть за что-то, нащупывает слабость, чтобы перестать страдать от одиночества... что ему мало храма, что перво наперво ему нужно общение, дружба, любовь... Я. Слабое место которой найдено. И я понимаю, почему от эйфории неодиноких мгновений мне обрывают телефон, ловят у парадной... И я медлю целые сутки. Терплю атаку и двигаю границы вглубь. И думаю о том, что мне, как христианке, нельзя теперь оставить человека, неоправдать надежд... бросить в одиночестве словами, что у меня нет сил, нет потребности, нет желания, что я могу помочь в конкретном, но дружить не готова. И не хочу. Но если бы я видела, что ищут Христа... а не спасения от одиночества, не женского внимания... Я бы не смогла восстановить границы. Я бы предавала других в лодке, которым точно так же не нужен Христос, ради которого эта лодка вообще и наполняется - ради Него, как бы неумело, глупо и часто вредно это ни было или ни оказывалось. Но вопрос, могу ли я взять отгул, чтобы отпраздновать день рождения совершенно чужого и совершенно незнакомого мне человека, одинокого человека, дал мне сил вернуть границы на место. И я четко доброжелательно объяснила, что мне не нужны друзья, мужчины и все, что может дать повод думать иначе, что все, что я готова дать - помощь в сопровождении в храм. И я знаю, что человек может воспринять это как шантаж "хотите общения со мной читай уйти от одиночества, ходите в храм, или не общайтесь" Я нехристь. Так христиане не делают. Нельзя помогать человеку, не любя его. Я нехристь - мне можно...
Собственно. Это почти второй раз. Первым был Серж. И для меня эти два человека с ограниченными по разным причинам возможностями теперь переплетаются и балансируют на грани глухого раздражения в моменты того, что я воспринимаю психологическим давлением на меня...
По мере того, как я все дальше ухожу от Бога, моя лодка сжимается... и я не могу вынести стольких людей на ней. Хочется просто перевернуться и сбросить все, как Рыба-кит в Коньке-горбунке. Потому что - возвращаясь к первой мысли - мне нужны удобные люди. Те, кто знает, что З.С. не поможет, не исцелит от одиночества. Что это может только Бог. И обращаться следует по нужному адресу.
А еще... у меня столько родных... и так ужасно, что только чужой человек может попросить меня проводить его в храм. И никто из тех, кого я люблю...

Кузя, не нужно поучений. Бесполезно закрывать комментарии, ты все равно напишешь умыл, если захочешь.