Вчера был знаменательный день. Нам, наконец-то, доставили выбранное девочкой с будущей свекровью свадебное платье. Сколько было щебетанья на его счет, восторженных рассказов и нетерпеливого ожидания, как блестели ее глазки, когда дитя описывало нам с ее матерью свой королевский наряд! И вот, свершилось.

Я, по обыкновению, работал в своем кабинете. Утомительные счета, сметы, надоедливые торгаши. Обычная суета. И вот мне докладывают, что девочка в своей комнате с матерью возятся с платьем. А затем осторожный вопрос в записке от Камиллы, приду ли я посмотреть, и устно переданное через Бруно: "Платье - страшная дешевка. Девочка в слезах и расстройстве. Прошу, пощадите ее чувства и не отзывайтесь дурно об этой безвкусице". Я скривил губы на эту глупость: мое дитя хочет праздника, значит папа купит ей новое платье, к чему эти слезы и эта таинственность. Что поделать, если у этой старой синьоры F. неподабающий вкус? Мне хорошо известно мнение супруги на счет всего этого действа, будучи рачительной хозяйкой, она полагает, что нашей малышке пора научиться считать деньги и разбираться в людях и нарядах. Но пусть оставит свою ревность и подчинится. Если я сочту платье недостойным моей Джульетты, у нее будет другое. И к черту синьору F. и ее вкус.

Когда я спустился, дочка была уже в домашнем и умело скрывала свое растройство. Я не стал расспрашивать, ожидая, когда она сама все расскажет. Через некоторое время она все-таки расстроенно посетовала, прося прощения, что платье совершенно ужасно. Я взглянул на наряд и, прочитав мольбу в кротком взгляде супруги, не сказал очевидного. Правда, одна бровь против моего желания все-таки взлетела вверх. Платье казалось слишком. Слишком блестящим, слишком пышным, имеющим слишком большое количество сладок и оборок. Я всмотрелся в вышивку и не нашел в ней ничего стоящего моего взгляда. Но вслух я постарался приободрить свое дитя словами, что не платье красит человека, но человек платье. И что моя прелестница преобразит его полностью. А если нет, у нее будет другое. Такое, как она захочет. Но выбирать его я отпущу ее только в сопровождении ее матери. У которой безупречный вкус.

Девочка ожидала подружку, чтобы показать платье ей. Я согласился подождать ее прихода, чтобы не заставлять малышку проделывать утомительную процедуру дважды.

Меня позвали второй раз, когда моя маленькая принцесса была уже одета и служанка шнуровала корсет. Я оказался прав. Казавшееся дешевкой прежде, будучи одетым на Джульетту платье заиграло своим блеском, линиями и формами. Невысокая, в мать, грудь поднялась на соблазн молодым синьорам рельефно и свежо. Оттененные фатой и диадемой волосы с цветами в прядях казались еще пышнее. Джульетта перебрала свои украшения, и ничего не подошло: теперь она в этом платье казалась такой прекрасной и сказочной, что все драгоценности меркли на ее фоне. Придется преподнести ей новые. Даже мать была, кажется, довольна. Хотя я не применул показать ей, что ей не следовало бы высказывать мнения, покуда девочка не надела наряд. Когда принцессу переодели в домашнее, она уже выглядела спокойной и повеселевшей. И мы с ее матерью удовлетворенно улыбались, слушая их с подружкой идеи относительно свадьбы и выкупа невесты. Я повторил свое мнение, что в 7 утра никакой жених ее не получит, двери я не отворю и останется она у нас с матерью. Впрочем, проказница мне не поверила.

Ну, ничего. Достойных моей девочки нет. Посмотрим, как ее избранник пройдет через приготовленные нами испытания.