Муравей, блестя своим тщедушным коричневым тельцем, деловито полз по березе вверх. Рядом суетились братья, которые были сестрами. Нужно было пасти зеленую тлю, дающую вкусное сладкое молоко. Потом нужно смениться и ползти вниз. Таскать красивые продолговатые яйца подальше от любителей рыбалки. Дел много. Перекинулся парой слов с коллегами, глотнул найденной пищи. И некогда думать о глупом и разном. Наступил ребенок на приятеля. Подмял муравья. Больно лапкам. Приятеля жалко. Но жизнь не стоит. Надо торопиться быть полезным матке. Как умеет. В меру сил. За ошибки пнут свои же. И сам себя он тоже пнет.

Неожиданно человек крепко сжал тельце в руках и оторвал от белоснежного шелковистого ствола. Выпрыснутая в воздух кислота не защитила. И вот уже около пяти пар глаз с любопытством смотрят на деловитого труженника. Громкие голоса, смех, любопытство людей отрезвляют, отрезая от привычных будней. И ощущение собственной ничтожности потрясает. Дети, наверное, любят его. Им интересно. И они, кажется, не собираются его препарировать и мучать... но муравью от этого внимания не по себе. Почему он? Почему теперь? Защититься, закрыться лапками. И вот он уже испуганно бежит по ладони. И, наконец, с визгом стряхивается на родную привычную траву. И пусть здесь мир кажется еще огромнее, а он сам еще ничтожнее и меньше, нет этих изучающих глаз и сжимающих тельце пальцев.

Передышка. И снова вверх по приятной коже березы.