Видимо я что-то пропустила, и выдвигать алтарных мальчиков говорить проповеди уже стало традицией. Или им просто нужна такая богослужебная практика для семинарии.

Вчера говорил проповедь мой любимый алтарник Константин. Ему что-то около 20-22х, точно не знаю. А люблю я его за то, что лучше него никто не читает по книге проповедей моего любимого митрополита Антония Сурожского, мир душе его. Для меня слова митр.Антония слиты в вознании с голосом Кости. И даже дома, читая книгу самостоятельно, я все равно слышу голос нашего алтарника. Наверное, это любимый пастырь Константина, потому что его слова вчера были проникнуты и духом и лексикой Владыки. А говорил он очень здорово. Не сбиваясь. Проникновенно. Уверенно. Искренне. Жарко.

Вчера был день всех святых. Всеобщие именины. Костя говорил о том, в мире нет нерелигиозного общества, что всякое общество имеет ту или иную веру. Что даже те политические и общественные строи, которые позиционировали себя, как атеистические, не могли до конца изжить веру людей в Бога. Что святые это люди, такие же как и мы, что их жития - часть церковного предания, а сами они - реализация в жизни человека священного Писания. О том, что, на вопрос, почему мы ходим в храм мы отвечаем "потому, что я верю в Бога", и это правильно. Но еще более глубоким был бы ответ "чтобы обОжиться, стать подобным Богу, войти в тесное общение с Ним". О том, что в нашей жизни мы очень часто не соотносим нашу жизнь и священное писание, слова Христа. Что можем десятилетиями ходить в храм и не понимать ничего о духовной жизни. Костя привел два примера. Один из жизни митр.Антония, другой из своей. К владыке Антонию, который служил митрополитом в Англии, пришла англиканка и сказала, что хочет креститься и принять православие, ибо она чувствует, что оно ей близко, но что не может этого сделать, потому что обряды, как земные поклоны и целование икон, для нее неприемлемы, неприятны и противны. И Владыка сказал ей очень правильную вещь, он сказал ей: "ты можешь этого не делать". И через некоторое время увидел, как эта женщина кладет земные поклоны и целует иконы. Предание вызрело в ней, стало для нее не привнесенным извне, не чуждым, а сродным ей, родным и понятным ей, принятым ей и необходимым ей для выражения своих религиозных чувств ко Христу. Так я от себя добавлю, что не нужно обращать внимания на условности, на внешнее, нужно смотреть в корень. И не слушать никаких людей, судящих по внешности, по одежде и т.п. И если жажда Христа есть - приходить к Нему и говорить с Ним. И, может быть, со временем, предание церкви, выраженное в традициях и обычиях, прорастет и перестанет быть смешным, неприятным и непонятным. Ведь главное - Христос, главное - общение с Ним, а предание и обычаи - это та форма, которую выработали тысячи верующих людей для выражения своего религиозного чувства. Только форма. И именно о том, что форма, подчас, заменяет нам содержание был второй пример, приведенный алтарником Константином. Он рассказал, что к его другу-священнику Великого Новгорода пришла очень старая женщина, которая 40 лет регулярно ходила в храм, участвовала в таинствах, и пожаловалась, что у нее недавно умер муж, и теперь постоянно ей снится. И когда батюшка собирался сказать ей обычные в таких случаях слова, все они разбились о ее фразу о том, что муж, видимо, снится ей потому что она забыла положить ему в гроб кальсоны. Священник был так потрясен тем, что услышал подобное из уст вроде бы глубоко верующего человека, что ответил ей в том духе, что, если она считает, что на том свете ее мужу нужны кальсоны, ей следует выслать их ему бандеролью или посылкой. Женщина возмутилась и отправилась жаловаться настоятелю. Что ответил ей настоятель, я не поняла, но оба священника потом были страшно огорчаны тем, что после 40 лет в храме пожилую женщину в момент смерти мужа заботит такая мелочь, как кальсоны, а не молитва за умершего любимого человека. От себя добавлю, что просто все эти 40 лет ее душа продолжала спать, оставаясь не пробужденной. И закончил, Костик, кажется, тем, что, нам всем следует, подражая святым, исполнять слова Писания и Предания жизнью, чтобы Христовы слова приносили в нас плод.

В сущности, каждый раз слова проповеди не говорят ни о чем новом и неизвестном. Но каждый раз они напоминают о важном, о главном, они несут в себе часть религиозного опыта такого же как мы человека, а в данном случае, очень юного человека, даже не облеченного в сан. И, может быть, потому звучат еще острее. И вот еще что... и наши священники, и наши алтарники, и митр.Антоний никогда не открещиваются о тех, к кому обращаются. Нет никаких "вы". Есть "я" и есть "мы". И потому, что это я-высказывания, я думаю, они и производят на меня такое сильное впечатление. Ну... и еще потому, что слова в частности митр.Антония всегда с любовью. С такой любовью, которую я лично ощущаю почти физически. И, кажется, либо Костик научился у него такому же стилю и выражению любви, либо у меня в голове юный алтарник так плотно связан с Владыкой, что я любовь к последнему переношу и на него... В любом случае, я очень рада была услышать такие слова из уст Константина и была очень благодарна ему за них.