Чем дальше в лес, тем толще партизаны.

Моя рабочая деятельность все меньше поддается согласованию с моими жизненными и христианскими принципами. А когда меня вынуждают идти на тайны от родной сестры, работающей в связанной с моей конторой конторе...

Если доживу до осени, надо увольняться нафиг. Пока нужно принять человека в конце лета, переоформить наследство и хотя бы аванс оплатить за сайт миссионерского отдела. А потом - нафиг. Дай Боже только сил, ибо это шаг в такое ахренительное "никуда"... Но мне плевать, что так живут все и так делают все. Я так жить и так делать не хочу, даже если я в послушании у руководства! И не потому, что есть иного рода ответственность, нежели пред Богом на грядущем частном и страшном судах. Просто у меня и у начальства слово "порядочность" из каких-то совершенно разных тезаурусов. Врать вообще табу. Я еще могу принять вранье работнику гос.инстанции о том, по какой причине у нас нет документов сегодня, ибо этот работник - лицо обстрактное, с ними никаких личнотных выстроенных отношений не существует. Он либо регистрирует, что нам нужно, либо не регистрирует, чего мы пытаем избежать с помощью вранья, скажем. Но я не желаю учиться врать в глаза людям, с которыми я лично по приказу руководства много лет выстраивала доверительные рабочие отношения.

И не надо мне говорить, что я наивный старый лопух, который живет в России, где "не подмажешь, не поедешь" и такое прочее. Как мое руководство смотрит в глаза Христу - их проблемы. А мне очень больно пусть и не по своей воле раз за разом подвергать испытаниям наши с Ним отношения. И почему руководство считает меня честным и порядочным работником, которому можно доверить деньги, печати, подписи и документы, если вынуждает меня быть нечестной с другими? Потому что я христианка? Но нельзя быть наполовину христианкой. "Нельзя быть джентльменом 15 минут" (с)!!!!

Господи, дай мне сил и доверия Тебе бросить эту сытную спокойную жизнь ради того, чтобы быть честной. Ведь это тот самый выбор антихриста - Ты или хлеб. И печатей на лобешник не надо. Печать на душе много страшнее. И шрам от них не рассасывается, но пусть хоть зарубцуется. Пожалуйста. Господи. Я одна не смогу. Мне страшно.