Где-то ниже не так давно цитировала психолога про любовь как чувство и любовь как выбор. Собственно, про то же.
О некоторых культурных недоразуменияхАвтор - Сергей ХудиевМы говорим, что главное в Христианстве — это любовь; в самом деле, Бог есть любовь, как пишет Апостол. Любовь важнее обрядов, любовь важнее богословских тонкостей, любовь важнее всего. С этим наши нецерковные собеседники охотно соглашаются; но я бы обратил внимание на то, что здесь имеет место культурное недоразумение — Апостол и обычный современный человек, говоря «любовь» имеют в виду несколько разные вещи. Высказывания «любовь важнее всего» или, как сказал бл. Августин, «люби Бога и делай что хочешь», истинны в их библейском и церковном контексте. Однако людей, находящихся вне этого контекста, они могут сбить с толку. Один из симптомов этой сбитости — разговоры о том, что требованиями, налагаемыми церковной верой, и в области поведения, и в области исповедания, можно пренебречь — главное любить Бога и людей. Неважно, насколько Вы следуете библейским предписаниям, скажем, в области семейной жизни; еще менее важно, исповедуете ли Вы Иисуса Христа истинным Богом, просто хорошим человеком, аватарой, «великим посвященным», трагически непонятым рабби, или кем-то еще. Важно, чтобы Вы любили Бога и людей.
читать дальшеНепонимание, связанное со словом «любовь» можно проиллюстрировать следующим житейским примером. Женатый мужчина полюбил сотрудницу на работе; нет, это не мимолетный приступ похоти, это именно amore grande, союз двух сердец, Любовь (с большой буквы) на всю жизнь. Вы почти наверняка что-нибудь такое видели. В этом случае слова «поступать по любви» будут означать для церковного христианина и для человека нецерковного вещи прямо противоположные; для одних «поступить по любви» будет означать оставить жену и предаться новому чувству, для других — остаться с женой, а чувство задавить недрожащей рукой. Те нецерковные люди, которые будут настаивать на том, что жену бросать (или изменять ей) все равно нельзя, будут апеллировать к порядочности, чувству долга, ответственности, но не к любви. Действительно, качество, которое не дает женатому мужчине увлечься новой любовью, будет на светском языке описано как «порядочность». В библейском контексте это именно любовь, любовь к Богу и человеку.
В светском языке «любовь» имеет отношение к чувствам; это эмоциональное переживание, опыт, по отношению к которому сам человек является скорее страдательным, чем активным лицом. В обычном языке никто не говорит «я решил полюбить»; «я полюбил» звучит как «у меня высокая температура»; «я переживаю некий опыт, который не могу вызвать и очень мало могу контролировать». Это верно не только по отношению к романтической любви; когда речь идет о дружеской привязанности, одни люди «вызывают симпатию», другие — нет.
В Библии «любовь» относится к воле. Нам заповедано любить; это требование принять решение и держаться его. Не «испытывайте такие-то чувства» а «поступайте таким-то образом, когда надо — наперекор чувствам». Это не значит, что отношения верующих с Богом не эмоциональны — как раз нет, самого живого чувства в Библии предостаточно. Это значит, что в библейском контексте безусловно первичен выбор, решение любить. Чувства уже вторичны по отношению к этому решению. Но это для человека, знакомого с Библией.
На светском же языке фраза «любовь важнее всего» воспринимается как «важнее всего испытывать теплые, приятные чувства по отношению к Богу или людям»; если Вы такие чувства испытываете (а нет ничего более неопределенного и необязательного, чем чувство), то беспокоящий вопрос об отношениях с Богом можно читать снятым. Любовь у меня есть, и это главное; а всякие там догматы, обряды и хождение в Церковь — это непонятный и ненужный формализм.
Понятно, что христиане вовсе не это имели в виду; это недоразумение. На самом деле Апостолы говорят не о чувствах, а о другом:
Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его. (2Иоан.1:6)
Однако, когда мы говорим о заповедях, мы сталкиваемся с еще одним культурным недоразумением; сейчас слово «заповеди» или даже «десять заповедей», как правило, обозначает не «заповеди, находящиеся в Священном Писании», а что-то вроде «норм общежития, принятых в нашей культуре». Поскольку «нормы общежития» как и «общечеловеческая мораль» понятия очень и очень размытые, невозможно понять, соблюдаю я их или нет. Очень легко решить, что соблюдаю — а, стало быть, и с заповедями у меня все в порядке.
Однако «заповеди Божии» и «общечеловеческая мораль» это не одно и тоже. Они пресекаются — но не совпадают, более того, покоятся на разных основаниях. Первая заповедь из десяти говорит:
Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. (Исх.20:2,3)
Заповеди даются в рамках Завета, особых отношений, которые Бог устанавливает со Своими людьми. Человек, находящийся вне этих отношений, может быть и честным гражданином, и заботливым семьянином, и добросовестным работником — но нельзя сказать, что он соблюдает заповеди. Он не соблюдает уже самую первую из них.
Есть и другие заповеди, которые к «общечеловеческим» отнести нельзя — например, повеление Христа совершать Евхаристию в Его воспоминание:
И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша [есть] Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается. (Лук.22:19,20)
Это тоже заповедь; и о ней тоже Господь сказал:
Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. (Иоан.14:15)
Да, любовь ко Христу, как Он сам ее определяет, предполагает хождение в Церковь и участие в Евхаристии. А еще она предполагает — произнесем это страшное слово — догматику. Простейшее обращение ко Христу с молитвой, «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного», уже предполагает исповедание Его Всеведущим (то есть способным услышать молитву) Господом и Судией — то есть Богом. Можно, конечно, отказаться произносить такую молитву, но в этом случае Ваше решение будет не менее «догматическим» — только связанным с другими догматами.
Итак, мнение, что «главное — любить Бога и людей, а хождением в Церковь и исповеданием догматически правильной веры можно пренебречь» есть недоразумение, связанное с различным пониманием слова «любовь».
Беда в том, что люди склонны вновь и вновь впадать в такое недоразумение; как говорит Аслан у Льюиса, «О дети Адама, как умеете вы защищаться от всего, что вам ко благу!». «Любовь — это главное, остальное неважно» превращается в удобную отговорку, чтобы лишить себя и веры, и подлинных отношений с Богом, и, конечно, любви.