В субботу была на даче у прародителей крестницы. Тетя давно меня звала и встретила меня на станции. Ночью в половину второго позвонил приемыш, снова звал на арбуз... но я с трудом соображала, и отказалась. Утром поэтому не проснулась на раннюю и еле соскребла себя с кровати в восемь. Но с волчонком мы все равно встретились по пути к автобусу. Было приятно.

На даче мы играли с ребенком, вкусно ели, ездили с ее мамой купаться на карьер с мутно-белой водой... Тетя готовила, дядя строил, двоюр.сестра занималась огородом и что-то красила в доме. И, как всегда, никто меня не отпустил ехать дальше на свою дачу. Я осталась на половину следующего дня тоже. И не отпустили бы и дальше, дядя, как всегда, утром понедельника доставил бы меня к Просвещению, и все, но я настаивала, что меня на даче ждет еще один ребенок.

Вечером мы ужинали на лужайке при двух воткнутых в землю на подобие факелов свечах. Заходящее солнце было четким, нежно бежевым, как ряженка, на него было не больно смотреть. Оно было потрясающе красивым. А разошлись все уже в темноте. За полночь.

Проснулась я в 7-30 от сильного шквального ветра, сносящего доски на балкончике. Бело светло, как днем. Гремел раскатистый гром. Но дождя так и не было. Я вышла из дома и минут 15 думала, снимать ли недосохший купальник, закрепила висящие вещи прищепками и ушла досыпать дальше.

Во второй половине воскресенья я добралась до своих. У недостроенного нами с дитем шалаша дядя повесил гамак и сделал мальчику турник. При этом он сказал, что часть шалаша пришлось разобрать, что было очень сложно, ибо мы очень добротно связывали ветви и бревна тонкими гибкими прутьями, которые уже засохли намертво. Мы позанимались английским по специально купленной, наконец-то, мной книжке, и пошли купаться на речку, бросив взрослых без помощи. Здесь вода тоже была с белой взвесью. Наверное, цвела. Но в очередной раз пытались научиться плавать. Опять безуспешно.

Вообще, крестница и кузен одногодки. Разница у них в возрасте - неделя, но мальчик пошел в школу с 6ти. Он бегло читает Жюль-Верна, она читает по складам сказки и ее приходится постоянно понуждать к тренировкам. Зато она вполне сносно читает по-английски и знает много слов, а он за год выучил три слова (чему страшно горд) и не знает даже алфавита. Она плавает, как рыба, потому что ходит в бассейн, он ходит в бассейн и не умеет плавать даже по-собачьи. Такие разные дети...

Когда возвращались с речки, весь лес был в тумане. Белая завеса поднималась с земли, устремляясь наверх, а небо еще с утра было в белой дымке облаков. Солнце снова было потрясающе волшебным, как полная луна. Четким, чуть более рыжим, но таким же матовым, как накануне. Мои почему-то решили, что туман это марево пожаров, принесенное ветром. Но это была не правда. В лесу мох был влажным - я собирала редкие лисички и остатки черники, и ничего не горело. Никакого запаха не было.
Сосед сказал, что в городе в центре накануне, в субботу, был туман - ножом режь. Он тоже считал, что это торфяники горят.

Ехала домой я на машине родных. Все утопало в белой дымке, но гарью не пахло. Просто в субботу было 38, а воскресенье около 30, земля отдавала лишнюю влагу, охлаждаясь, вот и все. Было красиво. При подъезде к городу было почти не видно зданий больших универмагов, только их огни. Улицы тоже были туманными. Я восторгалась милостью Божией, потому что нас не палит солнце, мы скрыты от него пеленой облаков и тумана.

У моего дома были те же белесо-серые облака, спустившиеся с неба до земли и укутавшие ее всю. Я слышала, как люди, накормленные московскими новостями, высказывали ту же мысль и пожарах и гари. Но никакой гари не было! Воздух даже влажный не был, он не был удушливым!

Утром температура опустилась до 24х, туман исчез. Сейчас снова светит солнце и на слабо-голубом небе редкие тонкие клочки ваты именно белых, а не серых облаков.

Все это время мне как-то неловко перед москвичами... перед центральной Россией и прочими, кому сейчас оч.плохо... Питер, однозначно, лучший город вселенной... прости меня, Господи, грешную...