URL записи
понедельник, 09 августа 2010
Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его(с)
Добавляю про воду. Вода должна быть обязательно теплой, не холодной. Холодная всасывается плохо и не вся, вызывает спазмы. Теплая и горячая встасывается быстрее и полностью.
URL записи
09.08.2010 в 16:03
Пишет n-dorfine:URL записи
воскресенье, 13 июня 2010
Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его(с)
Пришло лето в наш "солнечный Питер". Зимой мы носим зимние сапоги, теплые платки и пуховики на улице, а дома ходим в чем-то полегче. Летом же все наоборот. Приходим домой, снимая легкую ветровку, надеваем зимние сапоги и пуховик...
Вчера звонила тетя из Израиля. Они приедут с деточками моими в конце июля. Поговорила Шимкой ) Мое веснусчатое солнышко был тоже очень рад, а я так просто кричала "yahoooo!" в трубку от радости. Интересно только, как я буду совмещать всех своих детей ))) трое из которых одногодки, а один тремя годами старше))
Про работу думать не могу. Могу только молиться. И убегать от дум в написание диплома... или скромных попытках последнего...
Вчера звонила тетя из Израиля. Они приедут с деточками моими в конце июля. Поговорила Шимкой ) Мое веснусчатое солнышко был тоже очень рад, а я так просто кричала "yahoooo!" в трубку от радости. Интересно только, как я буду совмещать всех своих детей ))) трое из которых одногодки, а один тремя годами старше))
Про работу думать не могу. Могу только молиться. И убегать от дум в написание диплома... или скромных попытках последнего...
среда, 19 мая 2010
Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его(с)
Перетекает солнечным ручьем
Из верхней плошки день на нижней днище.
И складки Мойки матовой парчой
Вздыхают под неласковой ручищей
Морского ветра. Коже горячо
От раскаленных выгнутых перил
Со сколами зелеными на черном.
И хочется нырнуть в реки берилл.
Но лишь касаюсь взглядом обреченно
Ее прохлады, кутаясь в вериг
Кирпичную шпаклеванную куртку,
Где духота всосала воздух весь.
И жду, когда последней каплей суток
Ударится о чашу света взвесь,
Чтобы ключем опять забить под утро.
19/5/10
Из верхней плошки день на нижней днище.
И складки Мойки матовой парчой
Вздыхают под неласковой ручищей
Морского ветра. Коже горячо
От раскаленных выгнутых перил
Со сколами зелеными на черном.
И хочется нырнуть в реки берилл.
Но лишь касаюсь взглядом обреченно
Ее прохлады, кутаясь в вериг
Кирпичную шпаклеванную куртку,
Где духота всосала воздух весь.
И жду, когда последней каплей суток
Ударится о чашу света взвесь,
Чтобы ключем опять забить под утро.
19/5/10
пятница, 14 августа 2009
Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его(с)
Дождь блестел так, словно сиял изнутри. Сильные хлесткие струи били по редким зонтам, вымощенным плиткой тротуарам, асфальту дорог, сливаясь внизу в сплошную кипящую прозрачно-серую толщу, переливаясь через поребрики. От барабанной дроби плакали припаркованные машины. Плывущие, с брызгами взрезывающие потоки воды автомобили взлетающей серебрянной стеной обдавали жмущихся к домам людей. Водостоки выплевывали белые струи с бешеным напором, вода отскакивала от земли и вздымалась фонтаном.
Вода была повсюду. Пузырящаяся, быстрым потоком льющаяся по изгибам мостов и проезжей части, склонам тротуаров, она волнами, накатывающимися одна на другую, билась о преграды, перепрыгивая или обтекая их. Шуршание и частый стук, шкворчание и бурление наполняло воздушные щели, пронизываемого стихией пространства между светло-серым небом и светло-серой новорожденной рекой. Громкие удары грома, раскатывающиеся не то эхом, не то хохотом. И отовсюду свет. Мягкий. Сверкающий.
Ноги по щиколотку утонули в воде. Одежды до колен в одно мгновение промолки насквозь, впитав в себя влаги больше, чем они могли вместить. Зонт не давал даже иллюзии защиты. Прицельные пули капель в таким азартом врезались в его натянутую ткань, что пробивали ее насзвозь, рассыпаясь более мелкими брызгами.
Было как-то по-детски весело. Словно дитя, хлюпающее в луже, я отдавалась стихии, жалея только, что не могу позволить себе закрыть свое слабое мобильное укрытие и дать дождю обдать меня всю. Навстречу бежали беззащитные люди в прилипающих мокрых одеждах без единой сухой нитки, капли струились с их волос и носов, они жмурились от попадающей в глаза воды, кривя рты. А я думала, что впервые за все лето почти что искупалась. Особенно остро было это ощущение, когда я, спрыгивая с тротуара, чтобы перебежать проезжую часть, чуть не упала в разливающееся волнами море на колени и дальше, неловко приземлившись на ногу. Дождь то успокаивлася, то усиливал свою страсть, словно спешил излиться весь. Какие-то 10 минут до Нотариуса превратили меня в русалку. Был двенадцатый час дня. А потом весь оставшийся день в мокрой, хоть и выжатой, юбке - сидеть можно только с самого краю матерчатого стула - и хлюпающих туфлях, оставляющих теперь мокрые следы на плитке пола, словно я сама стала дождем. И теперь уже стихия штрихует мир за тонкой гранью закрытых оконных стекол. Но я все еще наполовину принадлежу ей. Бессильная просохнуть и согреться.
Впервые за долгое время я вспоминаю свою Лисью любовь к ливню... и снова разделяю с той частью моей сущности это светлое игривое чувство.
Вода была повсюду. Пузырящаяся, быстрым потоком льющаяся по изгибам мостов и проезжей части, склонам тротуаров, она волнами, накатывающимися одна на другую, билась о преграды, перепрыгивая или обтекая их. Шуршание и частый стук, шкворчание и бурление наполняло воздушные щели, пронизываемого стихией пространства между светло-серым небом и светло-серой новорожденной рекой. Громкие удары грома, раскатывающиеся не то эхом, не то хохотом. И отовсюду свет. Мягкий. Сверкающий.
Ноги по щиколотку утонули в воде. Одежды до колен в одно мгновение промолки насквозь, впитав в себя влаги больше, чем они могли вместить. Зонт не давал даже иллюзии защиты. Прицельные пули капель в таким азартом врезались в его натянутую ткань, что пробивали ее насзвозь, рассыпаясь более мелкими брызгами.
Было как-то по-детски весело. Словно дитя, хлюпающее в луже, я отдавалась стихии, жалея только, что не могу позволить себе закрыть свое слабое мобильное укрытие и дать дождю обдать меня всю. Навстречу бежали беззащитные люди в прилипающих мокрых одеждах без единой сухой нитки, капли струились с их волос и носов, они жмурились от попадающей в глаза воды, кривя рты. А я думала, что впервые за все лето почти что искупалась. Особенно остро было это ощущение, когда я, спрыгивая с тротуара, чтобы перебежать проезжую часть, чуть не упала в разливающееся волнами море на колени и дальше, неловко приземлившись на ногу. Дождь то успокаивлася, то усиливал свою страсть, словно спешил излиться весь. Какие-то 10 минут до Нотариуса превратили меня в русалку. Был двенадцатый час дня. А потом весь оставшийся день в мокрой, хоть и выжатой, юбке - сидеть можно только с самого краю матерчатого стула - и хлюпающих туфлях, оставляющих теперь мокрые следы на плитке пола, словно я сама стала дождем. И теперь уже стихия штрихует мир за тонкой гранью закрытых оконных стекол. Но я все еще наполовину принадлежу ей. Бессильная просохнуть и согреться.
Впервые за долгое время я вспоминаю свою Лисью любовь к ливню... и снова разделяю с той частью моей сущности это светлое игривое чувство.
пятница, 10 июля 2009
Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его(с)
Почему-то многое хорошее кончается именно летом...
В прошлом году все слиняли на эти пиип каникулы и в отпуска с форума и сообщества ЯЛ, и я осталась одна загибаться с недописанным из-за этого до сих пор фиком.
Теперь новое лето, и так же бьется в конвульсиях АрКа.
Летом погибли четверо моих друзей, ушли в вечность мои прадед и прабабушка, летом умерла двоюродная бабушка, отцы Лили и Ангела.
Изо всех сил пытаюсь не забывать, что лето подарило мне счастье быть в монастыре. Подарило сестру Иру, Брата, обеих Александр, кузена, кузину с мужем и сыном, и... Духовника... и... в общем-то даже меня саму... и что летом Стефанов день... Успение... именины...
Но я все равно не люблю его. В т.ч. за то, что больше никогда не будет у меня деревни летом. С бабушкой и дедоней. И за то, что оно закончится... и у меня снова будет всего 1 выходной...
А вообще, за все слава Богу.
В прошлом году все слиняли на эти пиип каникулы и в отпуска с форума и сообщества ЯЛ, и я осталась одна загибаться с недописанным из-за этого до сих пор фиком.
Теперь новое лето, и так же бьется в конвульсиях АрКа.
Летом погибли четверо моих друзей, ушли в вечность мои прадед и прабабушка, летом умерла двоюродная бабушка, отцы Лили и Ангела.
Изо всех сил пытаюсь не забывать, что лето подарило мне счастье быть в монастыре. Подарило сестру Иру, Брата, обеих Александр, кузена, кузину с мужем и сыном, и... Духовника... и... в общем-то даже меня саму... и что летом Стефанов день... Успение... именины...
Но я все равно не люблю его. В т.ч. за то, что больше никогда не будет у меня деревни летом. С бабушкой и дедоней. И за то, что оно закончится... и у меня снова будет всего 1 выходной...
А вообще, за все слава Богу.
пятница, 26 июня 2009
Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его(с)
Распадаются звуки на теплые липкие всхлипы,
Застревая в прическе, мурашки пускают по шее.
И роняют медовые вздохи уснувшие липы
На давно разоренной, в пуху тополином аллее.
Застарелым артритом уродливо согнуты ветки
И стволы в монолите разлегшейся матовой лужи.
Чуть звеня, шелестят каплевидные листьев монетки,
Примеряя сережки из солнечных бликов жемчужин.
Светит небо в разломанных окон глухую прохладу,
Безразлично собой одаряя заброшенный хутор.
Выхожу за забор и устало швыряю гранату,
Вновь не веря в войну в этот мирный момент почему-то.
26/6/9
(22-го была годовщина начала ВОВ)
Застревая в прическе, мурашки пускают по шее.
И роняют медовые вздохи уснувшие липы
На давно разоренной, в пуху тополином аллее.
Застарелым артритом уродливо согнуты ветки
И стволы в монолите разлегшейся матовой лужи.
Чуть звеня, шелестят каплевидные листьев монетки,
Примеряя сережки из солнечных бликов жемчужин.
Светит небо в разломанных окон глухую прохладу,
Безразлично собой одаряя заброшенный хутор.
Выхожу за забор и устало швыряю гранату,
Вновь не веря в войну в этот мирный момент почему-то.
26/6/9
(22-го была годовщина начала ВОВ)
вторник, 23 июня 2009
Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его(с)
Лоза плюща склонилась над тропой,
Где рыжих игл паркет уложен неизменно.
И папаротника пучок тугой
Клонируют обочины, как стены.
Внизу ступени разъедаются ручьев
Потоком частым по весне и после ливня.
Все здесь и дико и как будто бы ничье:
Скелет стропил и мельничные бивни.
Приносит ветер запах моря и медуз.
И чем-то сладким терпко пахнет на тропинке.
Так пахнет пряной караменью карапуз,
Так пахнут сладости на вечном старом рынке.
Прохлада брызг меня сокроет через миг,
А после жар песка укутает мне кожу.
Но я вернусь к тропе, где прячется родник.
Живой родник, что камнем не облагорожен.
23/6/9
Где рыжих игл паркет уложен неизменно.
И папаротника пучок тугой
Клонируют обочины, как стены.
Внизу ступени разъедаются ручьев
Потоком частым по весне и после ливня.
Все здесь и дико и как будто бы ничье:
Скелет стропил и мельничные бивни.
Приносит ветер запах моря и медуз.
И чем-то сладким терпко пахнет на тропинке.
Так пахнет пряной караменью карапуз,
Так пахнут сладости на вечном старом рынке.
Прохлада брызг меня сокроет через миг,
А после жар песка укутает мне кожу.
Но я вернусь к тропе, где прячется родник.
Живой родник, что камнем не облагорожен.
23/6/9
вторник, 05 мая 2009
13:18
Доступ к записи ограничен
Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его(с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 22 сентября 2007
00:13
Доступ к записи ограничен
Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его(с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 25 августа 2007
Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его(с)
СпасиБо Тайфаю.
izubr.livejournal.com/218085.html Изя Райдер (Аля)
Сперва прочесть ссылку, потом ниже.
читать дальше
Добавила в цитатник, но и так кидаю тоже.
izubr.livejournal.com/218085.html Изя Райдер (Аля)
Сперва прочесть ссылку, потом ниже.
читать дальше
Добавила в цитатник, но и так кидаю тоже.